– Перед самым вылетом я лично и подробно инструктировал генерал-лейтенанта Корнеева и старших офицеров миссии. Они это превосходно понимают и осознают всю важность возложенной на них задачи.

– Думаю, и вы понимаете ответственность перед партией и советским народом?

– Конечно же, Иосиф Виссарионович!

– Хорошо, что мы нашли с вами полное взаимопонимание в этом вопросе.

– Добиваться достижения всех намеченных целей, поставленных партией и правительством, является главной задачей каждого советского человека.

– Мне тоже так кажется. Держите меня в курсе дела.

– Всю поступающую информацию буду докладывать лично.

– Достаточно оперативно информировать меня по телефону. Поскольку у вас очень много дел, товарищ Антонов, то не буду вас задерживать.

– Разрешите идти?

– Идите.

* * *

А в Югославии праздничный ужин был уже в самом разгаре. На столы к югославским разносолам подали чёрную икру, которую привезли из Москвы.

Люди уже разбились на небольшие группки. Корнеев в отдалении от всех представлял некоторых высокопоставленных офицеров советской миссии Тито, Джиласу и Карделю. Среди представленных был генерал Анатолий Горшков, который в начале войны командовал соединением брянских партизан. Михаил Бодров когда-то был первым замом министра финансов. Василий Сахаров представлял МИД. Владимир Зеленин исполнял роль адъютанта и переводчика. Мужчины улыбались, как могли, и старались выглядеть естественными, кроме Николая Васильевича Корнеева, у которого в душе остался неприятный осадок от своей оплошности. Большим усилием воли он заставил себя улыбнуться. Беседа переходила от одной темы к другой, но общими усилиями катилась дальше. Как ни крути, а это светский раут за границей! Надо блюсти статус граждан великой страны!

Даворянка Паунович чувствовала себя на этом вечере словно рыба в воде. Как и положено хозяйке вечера, переходила от одной группы гостей к другой. Она умело поддерживала и закручивала веретено самых разных бесед, не давая тем распасться на глубокомысленное молчание, которое зачастую прикрывает отсутствие мыслей у беседующих. Кому-то ободряюще улыбалась, где-то изящно шутила, кого-то хвалила и рассказывала другим о его подвигах. Присутствие такой красавицы само по себе украшало и взбадривало это чисто мужское общество.

Неожиданно её блуждание остановил бравый советский офицер. Хотя и не наркомовские, но сто граммов придали ему некоторую раскованность, а вот чувство опасности, которое помогло бы правильно лавировать в мутной воде бывалому штабисту, сильно притупилось. Он был ещё не пьян, но уже не трезв и поэтому кинулся в лобовую сабельную атаку.

– Простите, не знаю вашего звания, а посему не знаю, как к вам обращаться, барышня, – сияя, как только что отчеканенный пятак, заговорил офицер. Одновременно он пытался встать перед ней таким образом, чтобы девушка видела обилие наград у него на груди.

Зденка непонимающе посмотрела на офицера.

– Хотелось бы узнать, – продолжил мужчина с самоуверенными глазами дамского угодника, – в югославской армии все девушки так же прекрасны?

Паунович заговорила на русском правильно, но с сильным сербским акцентом:

– Говорите медленнее, я смогла бы тогда вас понять.

Офицер стал громко произносить слова и каждое из них подтверждать активной жестикуляцией. На этот шум Тито, стоявший с Корнеевым и Джиласом, повернул голову и стал наблюдать. На его скулах заходили желваки. А офицер попытался развить свою атаку и взять Паунович под локоток.

– Я хотел бы знать, во всей югославской армии девушки так же прекрасны, как и вы?

– Как и я? – с акцентом переспросила девушка, при этом незаметным движением отвела локоть от офицерских рук.

– Ну да, – продолжал увиваться за девушкой ловелас.

Корнеев сделал едва заметное движение головой, и к офицеру подошел находившийся неподалёку капитан госбезопасности Никита Прокопенко.

– Простите нас, девушка, но капитану нужно срочно в расположение миссии, – резко встрял Прокопенко и, как железными клещами, схватил ловеласа чуть выше локтя.

И с застывшими улыбками на лицах, как у древнегреческих театральных масок, оба растворились среди присутствующих. Тито встретился взглядом с Даворянкой. Та смущённо улыбнулась и пожала плечами и продолжила своё движение среди людей. Тито вернулся к беседе с Корнеевым.

– Да ты хоть знаешь, к кому ты подкатывал? – рычал Прокопенко, волоча офицера почти за шиворот.

– К красивой бабе, – всё ещё не понимания случившегося, лепетал бравый офицер. – Наверное, к связистке или к кому-то из штаба.

– Идиот! Связистка на этом мероприятии? – кипел капитан. – Думай головой. Это же ППЖ самого маршала Тито!

– Ой, ё! Осрамился я, товарищ капитан! – испугался офицер.

– Вот и я о том же! В первый же день взял и всё себе уделал. Думай тем, что над мундиром, а не тем, что под ремнём! Так что иди отсюда, сиди и не высовывайся. А то и здесь постригут, и дома обкорнают!

Офицер, прекрасно понимая, что его ждёт, понуро побрёл туда, где расквартировались его коллеги, а Прокопенко вернулся в зал. Взглядом он показал Корнееву, что всё в порядке, и растворился среди гостей, на всякий случай продолжая патрулировать пещеру.

Избавившись от назойливого ухажёра, Зденка продолжила своё круговое движение по пещере. Вдруг она заметила Подкопина, стоявшего с отрешённым лицом у самой стены. Алексей почти слился со скалой, но каждый в зале был ему виден как на ладони. Даворянка узнала его и, заинтригованная разговорами и всевозможными слухами, подошла. Она могла себе это позволить. На этот раз девушка говорила на русском с едва заметным акцентом.

– Ты новенький?

– Новенький, – ответил на сербском Алексей.

– На всех углах шепчутся о «человеке боя». Это о вас? Русские говорят: «И в огне не горит, и в воде не тонет»… А маршал рассказывал о тебе, что ты удачлив и ненасытен в бою.

– Я не вурдалак. Иногда пропалываю сорняки.

– Какой суровый. А как тебя зовут?

– Товарищ Алёша.

– А я Зденка Паунович, референт Тито. Теперь я спокойна. Когда жизнь маршала в таких руках, за неё можно не волноваться. Удачи вам, товарищ Алёша!

Банкет давно закончился. Гости не хотели быть назойливыми, а хозяева навязчивыми после трудной дороги гостей. Только охрана несла свою вахту.

В маленьком домике маршала остались трое. Даворянка, Тито и Тигр. Зденка, сидя перед небольшим зеркалом, расчёсывала волосы. Война войной, но разве она отменяла простые женские привычки? Сзади подошёл Тито и пристально посмотрел на её отражение. Проигнорировать этот взгляд было невозможно. Продолжая вечерний туалет, девушка спросила своего любовника и начальника:

– А почему Тигр так обозлился на генерала?